МОСКОВСКИЙ В ЧЕСТЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Источники сведений по ранней истории обители отсутствуют. Косвенные свидетельства и предания позволяют говорить о некой исторической канве событий, связанных с ранним этапом существования мон-ря. Топоним «на Бору» в названии М. П. м. дополняет сведения летописей о Боровицком холме как о начальной территории княжеской крепости на месте Москвы.

М. П. м. был основан в 1-й трети XIV в.; верхней границей предполагаемой даты следует признать 1330 г. Исследователи допускали возможность возникновения церкви на месте мон-ря и до 1330 г., основываясь на летописном известии о привозе в Москву в 1318 г. останков св. блгв. Тверского кн. Михаила Ярославича, к-рые были временно помещены в Спасскую ц. (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 412). Л. А. Беляев указал на то, что в более поздних сводах появляются слова «в церкви святаго Спаса в монастыре», и отнес их возникновение ко времени после организации монастыря (Беляев. 1994. С. 178). В. Д. Назаров считал, что «рождение Спасского монастыря с уверенностью можно относить к 1310-м годам» (Назаров В. Д. Введение // АРГ: АММС. С. 224).

Согласно пространной летописной статье, 10 мая 1330 г. кн. Иоанн I Данилович Калита перевел братию из разных мон-рей на свой княжеский двор к заложенной каменной Преображенской ц. В эту 1-ю на территории Московского Кремля обитель из Данилова мон-ря была переведена и архимандрития во главе с настоятелем Иоанном (впосл. епископ Ростовский) (см. ст. Данилов во имя преподобного Даниила Столпника московский мужской монастырь) (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 45-46). Как сообщается в Никоновской летописи, перевод архимандритии состоялся при поддержке свт. Феогноста, митр. Киевского и всея Руси (1328-1353) (Там же. Т. 10. С. 203). Согласно «Книге степенной» царского родословия (кон. 50-х - нач. 60-х гг. XVI в.), в ведение архимандрита кремлевской обители были отданы «все наследие» Данилова мон-ря «и иные села… да вкупе оба монастыря под единем началом и под единою паствою нескудно устраяются» (Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам. М., 2007. Т. 1. С. 539). Одной из причин перемещения в Кремль мон-ря, основанного родоначальником Даниловичей, могло быть желание кн. Иоанна Калиты иметь вблизи княжеского дворца собственный духовный центр.

По велению кн. Иоанна Даниловича Калиты построена ц. в честь Преображения Господня возле княжеского двора и при ней основан мон-рь. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-1. Л. 341 об.)Возможно, с этого времени до кон. XV в. М. П. м. был «первой и главной обителью московской великокняжеской семьи». Здесь велась активная работа по московскому летописанию, а мон-рь «не был тогда сугубо мужским или женским, а общим, но только для лиц княжеского дома» (Назаров В. Д. Введение // АРГ: АММС. С. 224, 225). На М. П. м. как на центр московского летописания указывала и Л. Л. Муравьёва (Муравьёва. 1983. С. 143-144).

Архимандриты М. П. м. иногда были духовниками великих князей Московских. Так, вел. кн. св. Димитрий Иоаннович Донской, желавший иметь собственного кандидата на кафедру Московского митрополита, принудил к постригу своего духовника свящ. Михаила (Митяя) и назначил его на архимандритию (1375-1377) в придворном Спасском мон-ре (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 125-126). В летописном рассказе о чуде при рождении вел. кн. Владимирского и Московского Василия II Васильевича Тёмного в 1415 г. упоминается не названный по имени священник, духовник вел. кн. Московского и Владимирского Василия I Димитриевича, молившийся в М. П. м. (Там же. Т. 20. С. 230). Духовный отец кн. Василия II спасский архим. св. Трифон (впосл. архиепископ Ростовский) присутствовал при составлении ок. 1461-1462 гг. духовной грамоты государя (ДДГ. С. 198. № 61). Он же был свидетелем составления духовной грамоты матери кн. Василия II вел. кнг. Софьи Витовтовны (Там же. С. 178. № 57). Духовник вел. кн. Иоанна III Васильевича архим. св. Вассиан I (Рыло; впосл. архиепископ Ростовский) некоторое время возглавлял М. П. м.

В М. П. м. принимали постриг перед кончиной, «но, вероятно, и долго жили представительницы московской великокняжеской семьи», в т. ч., возможно, и кнг. Мария, вдова вел. кн. Симеона Иоанновича Гордого. «Мужская часть династии ограничивала дело предсмертным постригом, причем осуществлялось это, скорее всего, в Спасской обители» (Назаров В. Д. Введение // АРГ: АММС. С. 225). В источниках сравнительно позднего происхождения говорится, что кн. Иоанн Калита перед смертью принял постриг в мон-ре «Преображения Господня, его же сам устроил близ двора своего» (ПСРЛ. Т. 31. С. 85).

В 1382 г., во время набега на Москву хана Тохтамыша, М. П. м. был разграблен, братия и настоятель архим. Симеон убиты (Там же. Т. 15. Вып. 1. Стб. 145).

Согласно летописному известию, в 1404 г. митрополит «постави… в Киеве наместника своего Феодосиа, архимандрита Спасково» (Там же. Т. 11. С. 191; в статье не называется город, в к-ром находился Спасский мон-рь).

В XV в. М. П. м. постепенно утрачивал свои позиции, что было обусловлено появлением московского Чудова в честь Чуда архангела Михаила в Хонех монастыря (первое время митрополичьего), московского в честь Вознесения Господня женского монастыря, перенявшего «у Спасского функции места пострига, уединения и погребения для женщин из государевой семьи. Не позднее конца XIV в. у великокняжеской семьи появился домовый собор - Благовещенский… При всем том среди московских настоятелей спасскому архимандриту всегда принадлежало первое место» (Назаров В. Д. Введение // АРГ: АММС. С. 226). В 1394 г. появился каменный домовый храм и у княгинь - ц. Рождества Пресв. Богородицы.

Среди известных настоятелей М. П. м.- архимандриты Иоанн (1346), хиротонисанный во епископа Ростовского, Михаил (Митяй) (1376-1379), избранный митрополитом Московским и всея Руси, но так и не добившийся кафедры, Сергий (Азаков) (упом. в 1389), Трифон (впосл. архиепископ Ростовский), Вассиан I (Рыло) (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 45-46, 57, 126, 155; Т. 24. С. 185, 187).

Житие прп. Паисия Галичского, составленное, вероятно, во 2-й пол. XVII в., при описании событий, относящихся к 50-м гг. XV в., упоминает «Спасского Задворного монастыря… архимандрита Трифона», причем непосредственно перед чудовским архим. Никандром (Авдеев А. Г. Житие прп. Паисия Галичского: Исслед. и тексты. М., 2009. С. 320, 356), что может косвенно свидетельствовать об иерархической соотнесенности 2 кремлевских мон-рей.

В Чудовском собрании ОР ГИМ хранится рукопись творений свт. Григория I Великого Двоеслова 1-й пол. XV в. с недатированной записью, сделанной полууставом того же столетия, о том, что она поступила по вкладу от спасского архим. Германа «в дом святей Богородицы в Пафнотьев монастырь по своей души» (Описание рукописей Чудовского собр. / Сост.: Т. Н. Протасьева. Новосиб., 1980. С. 187-188. № 320; Т. Н. Протасьева датирует настоятельство архим. Германа 1467-1482 гг. У Строева одноименный настоятель упомянут в марте 1474 (Строев. Списки иерархов. Стб. 142)).

В духовной грамоте кн. Димитрия Донского сказано, что он «дал сыну своему, князю Андрею, Заберегу, за тo дети мои вси дают оброк святому Спасу пятьнатцять руб. на год на Спасов день». Имеются сведения о вкладе в обитель вел. кн. Василием II с. Клементьевского на р. Дубне и его сыном угличским кн. Андреем Васильевичем деревень Пукашино и Кисловка с пустошью Бабчино в Ивановском стане в Бежецком Верхе (Антонов. 1997. С. 201. № 811-812).

Во время нахождения в Кремле мон-рь «Всемилостиваго Спаса, что на Москве в городе за двором великаго князя» получил от Ивана Николаева, сына Малютина, деревни Большое и Меньшое Кобылино в Ратуевом стане Московского у. Текст данной грамоты датируется 23 марта 1481 г. (Назаров В. Д. Введение // АРГ: АММС. С. 230. № 94). В 1483 г. спасский архим. Елисей рассматривался как один из претендентов на Новгородскую кафедру, хотя на нее не был избран (ПСРЛ. Т. 12. С. 214-215).

Преображенский храм был 3-м каменным храмом Москвы после Успенского собора (1326) и ц. прп. Иоанна Лествичника (1329). Собор, построенный в 1330 г., возможно, был небольшим, 4-столпным, с одним куполом (Воронин. 1962. С. 159-160). Вел. кн. Иоанн Калита снабдил собор всем необходимым, вложив в него иконы, книги, утварь. На месте собора позднее были найдены фрагменты белокаменных блоков с резным узором, стилизующим растительные мотивы визант. орнамента; вопрос о том, какие именно элементы (крины или пальметты) представлены в резном декоре храма 1330 г., в наст. момент является дискуссионным (Гращенков. 2009; Он же. 2010. С. 53-54; Евдокимов. 2009).

В 1345 г. на средства супруги кн. Симеона кнг. Анастасии Гедиминовны Литовской, погребенной в соборе, храм был расписан рус. мастерами, учениками греч. зографов Гойтаном, Семеном, Иваном, в работе участвовали «прочие их ученицы и дружина» (ПСРЛ. Т. 10. С. 216, 217). В 1350 г. «кончан бысть притвор придел камен у церкви святаго Спаса на Москве» (Там же. Т. 15. Вып. 1. Стб. 59-60).

Видимо, планировочная структура монастырского комплекса с его уникальным сочетанием монашеской обители и дворцовой резиденции соответствовала наиболее распространенному в рус. монастырском строительстве типу обители с центральным расположением собора. Со всех сторон собор окружали постройки, в некоторых из них размещались кельи настоятеля и братии.

Мон-рь также являлся некрополем, и не только вел. княгинь. Это был 2-й по времени устроения (после Успенского собора) известный по летописям московский некрополь. В обители покоились останки кнг. Елены (в монашестве Соломонида; † 1331), супруги кн. Иоанна Калиты; кнг. Анастасии († 1345), супруги вел. кн. Симеона Гордого; кнг. Александры (в иночестве Мария; † 1364), супруги вел. кн. Владимирского Иоанна II Иоанновича Красного, матери св. кн. Димитрия Донского; кнг. Марии (в монашестве Фотиния; † 1399), 3-й жены кн. Симеона Иоанновича (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 46, 56, 78; Т. 25. С. 228), останки к-рой в 1472 г. были обретены нетленными и по приказу вел. кн. Иоанна III Васильевича облачены в новые ризы (Беляев. 1994. С. 262. Примеч. 232). Это было последнее документально подтвержденное погребение в храме (Панова. 2002. С. 9, 13). Также в обители в 1393 г. был похоронен сын Димитрия Донского вел. кн. Иоанн Димитриевич (в иночестве Иоасаф) - «в притворе, идее же гроб бабы его, княгине великие Александры Ивановны» (Присёлков. 2002. С. 442-443).

Во время ремонта храмового притвора (1836) были обнаружены 2 захоронения в каменных гробах характерной для XIV в. формы (широких в верхней части и сужающихся в нижней). В одном сохранилось погребение женщины в шелковом платье, в другом - мужчины в иноческих одеждах, их останки специалисты идентифицируют с вел. кнг. Александрой, матерью вел. кн. Димитрия Донского, и ее внуком кн. Иоанном Димитриевичем (в схиме Иоасаф; † 1393) (Беляев. 1994. С. 262. Примеч. 232, 233). Но Т. Д. Панова считает, что оба погребения были женскими (Панова. 2003. С. 93 и др.).

В 1387 г. «в монастыри у святого Спаса в церкви» был погребен кн. Феодор Фоминский (в монашестве Симеон) (Присёлков. 2002. С. 431). В Рогожском летописце и Симеоновской летописи его имя ошибочно читается как Федор Симоновский. Впрочем, в этих источниках могла идти речь и о др. Спасском мон-ре.

В соборе, «в застенке в Спасе милостивом», был погребен скончавшийся в Москве свт. Стефан, еп. Пермский († 1396) (ПСРЛ. Т. 25. С. 226; возможно, имеется в виду придел храма, посвященный Происхождению Честных Древ (Баталов, Беляев. 2010. С. 244)).

Мазуринский летописец датирует перенос М. П. м. на новое место, на Крутицу, 1462 г. (ПСРЛ. Т. 31. С. 109). Однако ранние источники, заслуживающие большего доверия, относят это событие к более позднему времени. После пожара 1488 г. («да Спаськы манастырь згорел, от тех мест и разорен оттуду» (Там же. Т. 23. С. 162)) в связи с расширением территории дворца мон-рь по распоряжению вел. кн. Иоанна III Васильевича был переведен на др. место - на Васильцов стан, на берег Москвы-реки, за Яузу, на «Новое».

И. М. Снегирёв упоминал грамоту «на тряпичной бумаге» в Московском гос. архиве старых дел (ныне РГАДА) № 238 от 1482 г., согласно к-рой «дом Всемилостивого Спаса», управляемый архим. Елисеем, располагался еще на прежнем месте: «на Москве, в городе, за двором великого князя», а также жалованную грамоту 1488 г. (Снегирёв. 1863. С. 11).

Согласно записи Хронографа от 1489 г., «того же лета архимандриту Арону повеле вынести Спасъской монастырь из города близ Крутицы» (ПСРЛ. Т. 22. С. 462); дата события приводится с точностью до сезона (лето-осень) (Назаров В. Д. Введение // АРГ: АММС. С. 227). Весной 1491 г. спасский архим. Афанасий (Щедрый) по повелению вел. князя «заложил церковь камену на Новом Преображение Господа нашего Иисус Христа» (ПСРЛ. Т. 8. С. 221). К 1492 г. относятся сообщения летописи о «выходе» вел. князя с семьей «в новой двор», о разборке деревянного дворца и начале строительства каменного («Тоя же весны, Апреля в 5… вышол князь великий из своего двора из стараго в княже Иванов двор Юрьевича в новой, и с великою княгинею Софиею, и з детми, и со снохою с великою княгинею Еленою, и со князем Дмитрием со внуком; а старой свой двор древяной велел разобрати и нача ставити каменой двор» (Там же. Т. 12. C. 233)). Т. о., сведения об устроении места для Спасского мон-ря на «Новом» и о событиях на княжеском дворе носят синхронный характер.

Кроме того, архиеп. Новгородский свт. Геннадий (Гонзов), бывший чудовский архимандрит, указывал в 90-х гг. XV в., что церкви из города (т. е. Кремля) были из-за пожаров перемещены (Забелин. 1905. С. 142). Этот случай является единственным документально зафиксированным переводом мон-ря из одной части средневек. Москвы в другую (Баталов, Беляев. 2010. С. 244). С того времени мон-рь получил наименование «Спас на Новом» или Новоспасский (см. ст.: Новоспасский московский в честь Преображения Господня мужской монастырь). Каменный собор эпохи Даниловичей был обращен в дворцовую церковь и стал называться Спасской ц. на Царском дворе, иначе - «Спасскою церковью за двором Великого Князя».

Собор Спаса на Бору. Фрагмент плана «Кремленград». 1600 г. Согласно «Книге степенной», после переноса М. П. м. на новое место «в граде же на дворе царском у церкви Христова Преображениа устроен быть сбор мирских иереов и протопопство» (Степенная книга царского родословия. М., 2007. Т. 1. С. 539).

Каменный собор 1330 г. просуществовал в Кремле до 1527 г., когда «поставил князь велики церковь камену с приделы на своем дворе во имя Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисус Христа» (ПСРЛ. Т. 13. С. 46).

Теремной дворец и ц. Спаса на Бору. Раскрашенная гравюра. Кон. XVIII в.По замечанию А. Л. Баталова и Беляева, если при описании возведения собора в 1330 г. летописец говорил о нем как о находящемся около двора вел. князя, то о храме 1527 г. сказано как о стоящем на его дворе. Действительно, древний собор монастыря и сменивший его собор «оказались в центре двора, образованного корпусами великокняжеского дворца 1499-1508 гг.». При перенесении обители на «Новое» ее престолы сохранились в дворцовом соборе. Формулировка летописца о новом храме «с приделы» известна по сообщениям летописи о более поздних постройках, относящихся уже к эпохе царя Иоанна IV Васильевича Грозного, но является новой для истории московского храмостроительства нач. 2-й четв. XVI в. Выполненные Ф. Ф. Рихтером перед реставрацией храма в сер. XIX в. обмеры показывают, что собор «обладал композиционной структурой, позволяющей расположить значительное, необычное для храмов того времени число приделов. К апсидам 4-столпного храма с юга и севера» примыкали 2 придельных объема, каждый был увенчан одной главкой. «С западной и южной сторон к четверику пристроена паперть. На сводах западной паперти над ее северо-западным и юго-западным углами были также поставлены приделы». Апсиды верхних приделов внутри, а нижних - и снаружи были разделены на 2 части и образовывали симметричные алтарные ниши, что могло быть связано с размещением в них придельных престолов. Подобный прием имел место в Успенском и Архангельском соборах. «Особенности пространственной структуры церкви Спаса на Бору находят объяснение в сведениях Ладанных книг и других источников», называющих значительное число приделов, превышающее «имевшиеся в Архангельском и Благовещенском соборах и сопоставимые лишь с собором Покрова на Рву. Наиболее ранние из них датируются 7093 (1584) г., это приделы, посвященные Собору арх. Гавриила, святым Мине Великому, Симеону Богоприимцу, свт. Спиридону Великому, Павлу Фивейскому и Иоанну Кущнику, Трем святителям; в нач. XVII в. упоминаются приделы в честь Собора арх. Михаила, Происхождения Древ Креста Господня и во имя святых Гурия, Самона и Авива. Одно из объяснений появления в 1527 г. многопридельного собора может состоять в том, что кроме приделов, связанных с благочестием донатора - вел. кн. Владимирского и Московского Василия III,- часть приделов была унаследована» от прежнего храма, как это было при строительстве Архангельского собора. Так, посвящение придела Собору арх. Гавриила, вероятно, связано с почитанием архангела в семье вел. князя, родившегося в день Благовещения Пресв. Богородицы. Посвящения нек-рых приделов, видимо, связаны с сохранением памяти о деревянных церквах, стоявших на территории мон-ря до 1492 г. Как отмечают исследователи, «при переносе монастыря на новое место его сакральная топография не повторяется: его престолы переносятся в новую церковь «на старом месте», приобретшую статус дворцового храма, но сохранявшую посвящения приделов упраздненного монастыря» (Баталов, Беляев. 2010. С. 245). А. А. Воронов относит устройство северного и южного приделов, а также юж. галереи ко 2-й пол. XVI в. (Воронов. 2009. С. 17-18).

План ц. Спаса на Бору. По чертежам сер. XIX в. А. А. МартыноваГабариты и объемно-пространственная структура храма, сохранявшегося до 1-й трети XX в., известны по приблизительному чертежу сер. XIX в. архит. А. А. Мартынова. Длина (с алтарной частью) составляла ок. 15 м, ширина - 13 м, сторона подкупольных столбов - ок. 1 м, сторона подкупольного квадрата - 3,6 м, ширина боковых нефов - 2 м. С востока храм имел 3 апсиды полуциркульной формы с 2 узкими окнами в центральной апсиде и по одному - в боковых апсидах. Главный, западный, и боковые, северный и южный, входы с перспективными порталами располагались по оси соответствующих нефов. В зап. притворе было 2 небольших окошка с северной и южной сторон. Трудно судить о первоначальной толщине стен, возможно усиленных лопатками. Как и у внутренних столбов, она вряд ли сильно превышала 1 м. Барабан купола мог стоять на приподнятых подпружных арках, известных по произведениям московской архитектуры 2-й пол. XIV в. Если авторы перестроек и реконструкций точно воспроизвели оригинал, как утверждают источники, то высота собора внутри до шелыги сводов составляла 6,3 м, высота барабана - 2,8 м, диаметр по наружному обмеру - 5,6 м. Линия иконостаса проходила по зап. грани вост. столбов, во всю ширину собора.

Церковь Спаса на Бору. Гравюра по рис. М. Ф. Казакова. Кон. XVIII в.После большого пожара в Кремле в 1554 г. и Новгородского похода царя Иоанна IV Грозного в 1570 г., вероятно, облик собора претерпел последние изменения. В вост. части на одной линии с алтарем появились небольшие приделы (6,5×6 м), каждый с двойной апсидой, с окнами в них, самостоятельными портальными входами, смещенными от центральных осей, и узкими окнами в боковых стенах и рядом со входом для освещения церквей: с сев. стороны - во имя Трех Вселенских святителей, с южной - во имя святых Гурия, Самона и Авива (придел с таким посвящением есть в соборе Св. Софии в Вел. Новгороде). Возможно, тогда же была построена крытая галерея или притвор вдоль юж. фасада как продолжение юго-вост. придела. По мнению Баталова, указанные пристройки могли появиться у храма уже в 1526/27 г. (Баталов. 1996. С. 144). «На... схемах Кремля... собор показан в его позднейших очертаниях: почти квадратным в плане (23×19 м, без северного придела), с пристройками и с характерным выступом в северо-восточном углу на месте придела Трех святителей» (план сер. XVIII в. см.: Памятники архитектуры Москвы. 1982. С. 281. Рис. 25, 26; XVII в., кон. XIX - нач XX в., см.: Потапов А. А. Очерк древней рус. гражданской архитектуры. М., 1902-1903. Вып. 1-2. Табл. XIV-I. Рис. 35; Воронов. 2009. С. 16-19).

Церковь Спаса на Бору. Фотография. Нач. XX в.В XVII в. собор стал фактически приходской церковью дворцовых служащих, для к-рых специально совершалось раннее богослужение. Тогда же окружавший собор двор получил название «Сытный» по находившемуся по соседству Сытному дворцу, располагавшемуся под теремами и Набережными и Приемными палатами древней княжеской резиденции (Бартенев. Большой Кремлевский дворец. 1916. С. 137).

После перенесения столицы в С.-Петербург собор постепенно приходил в упадок, но без внимания властей не оставался.

В 1-й трети XVIII в. церковь находилась в сравнительно ветхом состоянии: «крыта медью, сквозь которой кровли лес попрос» (Там же. С. 139).

При имп. Анне Иоанновне была восстановлена сгоревшая в 1737 г. крыша. Во всех вариантах проекта Большого Кремлевского дворца, разрабатывавшихся с 1767 г. В. И. Баженовым по заказу имп. Екатерины II, собор органически вписывался в структуру юго-западного двора в качестве внутреннего композиционного центра, близкого к центру геометрическому и расположенному на одной с ним оси по широте. Существует предположение, что к кон. XVIII в. обветшавший храм был разобран и под наблюдением архит. М. Ф. Казакова сложен заново из кирпича с сохранением форм XVI в., но с учетом изменений XVII в. Обращалось внимание на отсутствие графических документов работы команды Казакова (Воронов. 2009. С. 19-20).

Обнаружение при частичном ремонте притвора в 1836 г. древних каменных гробниц указывает на то, что белокаменный фундамент собора был сохранен, а значит, не подверглось изменениям общее плановое решение строения. Рихтер провел исследования и выявил 3 строительных периода в истории храма. Затем он разобрал поздние пристройки, восстановил первоначальное завершение храма, вернул окнам древнюю форму (Бусева-Давыдова. 1997. С. 233).

Иконостас ц. Спаса на Бору. Фотография. 1913 г.Версия о кардинальной перестройке храма в XVIII в., озвученная в 1949 г. П. Н. Максимовым (Максимов. 1949. С. 209-210), в последнее время не находит поддержки. Размер кирпичей, из к-рых было сложено здание, разобранное в нач. 30-х гг. XX в., тот факт, что на них не было клейм, а также отсутствие традиции копирования объемно-пространственной структуры церковных зданий при их перестройках в XVIII в. позволили совр. исследователям предполагать, что «в 1930-х гг., по-видимому, разобрали собор, построенный в XVI в., неоднократно отреставрированный и не сохранивший в своих частях никаких остатков храма XIV в., за исключением вторично использованных деталей» (Беляев. 1994. С. 179; см. также: Сорок сороков. Т. 1. С. 86).

В 1812 г. в соборе были укрыты священные предметы из др. церквей, и, хотя он был разграблен, основные ценности удалось сохранить (Бартенев. Большой Кремлевский дворец. 1916. С. 139; Воронов. 2009. С. 24). В 1817 г. собор был обращен в ружную церковь и приписан к дворцовому храму Спаса Нерукотворного. В то время существовало 4 придела: мучеников Гурия, Самона и Авива; свт. Спиридона; арх. Михаила; Трех святителей (Малиновский. 1992. С. 40-41).

На плане Москвы Комитета городского хозяйства, выполненном Н. Белоусовым в 1849-1850 гг., собор показан в центре сильно уменьшившегося в размерах и полностью замкнутого двора (ок. 46×59 м). Изменения были связаны со строительством нового Большого Кремлевского дворца - стены храма отстояли от стен дворца не более чем на 25 м (Воронов. 2009. С. 24).

Работы по восстановлению собора проводились в 1855-1863 гг., тогда же храм был «расписан иконописцем Рогожкиным по образцу Ярославской соборной церкви Иоанна Предтечи» (Бартенев. Большой Кремлевский дворец. 1916. С. 139; Памятники архитектуры в дореволюционной России: Очерки истории архит. реставрации. М., 2002. С. 154-155, 199-200, 212, 218-220) и затем заново освящен свт. Филаретом (Дроздовым), митр. Московским (Кондратьев. 1910. С. 63-66). По обновлении 1863 г. верхние приделы получили освящения: северный - во имя мч. Прокопия, южный - во имя свт. Стефана Пермского; придел Трех святителей остался невосстановленным и использовался в качестве служебного помещения (Александровский. 1915. № 3. С. 1; Воронов. 2009. С. 22).

В нач. ХХ в. предпринимались попытки обнаружить погребение Стефана Пермского, в ходе к-рых были выявлены фрагменты скелета (Панова. 2003. С. 96).

В 1917 г. здесь было неск. местночтимых икон: чудотворная икона Всемилостивого Спаса в древнем окладе, покрытая слюдой, к-рая принадлежала, по преданию, супруге вел. кн. Иоанна III Софии (Зое) Палеолог и была привезена ею из Рима (хранилась на аналое в стеклянном кивории); храмовая икона XVI в. «Преображение Господне»; принесенная из Боголюбова Боголюбская икона Божией Матери; иконы «Собор архангелов Михаила и Гавриила», «Похвала Пресв. Богородицы» (Воронов. 2009. С. 25).

Собор был разрушен в 1933 г. при объединении 2 залов Большого Кремлевского дворца - Александровского и Андреевского - в один зал заседаний Верховного Совета СССР и РСФСР (проект архит. И. А. Иванова-Шица) (Там же. С. 25-26).

В 1997 г. при работах во дворе Большого Кремлевского дворца были обнаружены фрагменты фундамента зап. стены притвора храма. Кладка, белокаменная, с использованием гранитных валунов и кирпича, датируется Пановой XVIII в. В фундаменте были обнаружены блоки вторичного использования с резьбой XIV в. Также были найдены 2 захоронения, датируемые XIV-XV вв. (Панова. 2003. С. 97).

К 2017 г. воссоздана архитектурная копия собора: его внешние формы в том виде, как они сложились после поновлений XVIII в., повторены в облике ц. во имя сщмч. Владимира (Богоявленского), митр. Киевского, в г. Королёве Московской обл.